Многие из нас так устроены – чтобы что-то понять, осознать в полной мере, нужно почувствовать это на собственном опыте. Или хотя бы пообщаться с теми, кто пережил страх, потери, страдания…
«Память нельзя
демонтировать»
К нам в редакцию заглянула женщина. Поинтересовалась, чем она может помочь нашим защитникам, находящимся в зоне СВО. По говору мы догадались, откуда она.
– А вы случайно не из Донбасса?
– Да, я оттуда родом, – ответила женщина.
– Не хотите поговорить о том, что там сейчас происходит?
– Почему нет?
И у нас завязался разговор продолжительностью в несколько часов. Вначале мы сомневались, указывать ли в этой публикации имя, фамилию и отчество собеседницы. Однако по тому, как она рассказывала, становилось ясно: новой знакомой не было причин лгать, а у журналистов не было причин ей не верить. Для достоверности женщина показала свои паспорта – РФ и ДНР… Но для её же безопасности (а она время от времени бывает у себя на родине) настоящие данные женщины изменены.
– Меня зовут Ирина Валерьевна Луговая, – начала она свой рассказ, – я и мой супруг родились в Донецкой области. В 1983 году переехали в Россию, потому что мужа по распределению отправили работать на Ямал. У нас есть домик во Льгове, но Донбасс был и остаётся родным, мы часто приезжаем туда. И наши сыновья тоже рождены на Донбассе. Первое время мы каждый год привозили детей туда, чтобы они знали, что у них там много родственников, что там тоже их Родина. Я никогда не разделяла Украину и Россию, потому что родилась в СССР. После его развала теплилась надежда на такое же дружное будущее, я ведь считала союз России и Украины нерушимым… Но страшные события начали происходить на Украине. И отнюдь не с 2013 года, гораздо раньше. Началось всё с «майданов» в умах людей, которые известно кем подпитывались.
Так Ирина Валерьевна говорит о том, что Донбасс и Луганщину попросту невзлюбили за нежелание соответствовать европейским «стандартам». Люди из Донецка, Луганска, которые побывали на майдане, вернувшись домой, не смогли принять свободу однополых браков, запрет на изучение русского языка и разговорной речи на русском языке, а также прочие западные «ценности». Сформировалось народное ополчение…
– Что скрывать? – продолжает она. – То, что убирали неугодных депутатов, которые поддерживали Россию? Да, это было. Меня предупреждали и о возможных последствиях того, что я говорю в Ровенской области на русском языке, когда я там гостила. Но я говорила по-русски не из вредности, не из желания что-то доказать, а потому что считаю украинцев и россиян братскими народами. Какая разница, говорим мы по-русски или по-украински, если мы понимаем друг друга? Россия не отнимала у Украины её самобытности, традиций, языка. А сейчас посмотрите, что происходит… Улица имени Льва Толстого переименовывается в честь бывшего премьер-министра Великобритании Бориса Джонсона – разве в этом есть что-то украинское? Переименованиям поспособствовала не специальная военная операция. Улицы и населённые пункты, которые хоть как-то напоминали о России, переименовывали задолго до начала СВО. Демонтаж памятников российским культурным деятелям, советским воинам-освободителям и многим-многим другим, которых я, кстати говоря, считаю и украинскими тоже, да так и есть по сути… Мы изучали их в школе, это наша общая история, которую нельзя просто взять и убрать как памятник. Память о них, подвиги наших дедов и прадедов нельзя демонтировать. И то, что на смену этому на Украине появилась гордость за Степана Бандеру, – ужасно. Это тот самый «майдан», который устроили в умах украинцев, о нём я говорю. На майдане их охотно угощали печеньем с начинкой из антироссийской пропаганды. Кто-то даже зарабатывал на тех ужасных событиях, я точно знаю об этом… Материальное стало превыше духовного, да и фраза «разделяй и властвуй» стара как мир. Наших братьев украинцев одурманили, оторвали от нас. Почему-то принято считать, что всё российское – пропаганда, а всё, о чём вещают с Запада – чистая правда. А если взглянуть с другой стороны? Идёт информационная борьба, в которой голос России неудобен, он часто высмеивается, его пытаются зарубить на корню. Те, кому удалось втереться в доверие наших братьев, сестёр и других родственников, затуманить их разум, теперь цинично рассуждают о какой-то войне до последнего украинца. Смотреть на это горько, но я верю, что моя родная Украина, моя родная Россия вновь будут вместе, что мы найдём в себе силы и мудрость простить друг друга, протянуть друг другу руки и обняться, как прежде. Я за это молюсь.
«Нас пришли
защитить!»
Весной 2015 года Ирина Валерьевна навещала в донецком госпитале раненого племянника. Там она увидела мальчишку, который остался в её памяти на всю жизнь.
– К сожалению, я не запомнила его имени, – говорит она, – но мне запомнилось то, как он выглядел, его глаза, то, что он был из Славянска – города, где шли ожесточённые бои… Создалось впечатление, что мальчика собирали по частям – всё тело будто сшито. На вид ему не было и восемнадцати лет, но взгляд был как у пожившего человека. Сколько таких изувеченных детей, а что ещё страшнее – израненных детских душ… Господи, как жаль детей, для этой боли не найдётся подходящих слов! Если то, что восемь лет страдали мирные жители ДНР и ЛНР, среди которых немало детей, у кого-то не вызывает сочувствия и желания остановить кровопролитие – это очень плохо. Скажу одно: в Донецкой и Луганской областях ценят мир. Когда в феврале прошлого года началась специальная военная операция, я была в России, а супруг на Донбассе. Он позвонил мне и сказал: «Нас пришли защитить!» Это действительно так, потому что был уже предел. Лично я не знаю таких людей на Донбассе, кто не ждал Россию. Когда приезжаю в Донецкую область и мы с земляками видим российские самолёты, вертолёты – радуемся, машем нашим защитникам, благословляем! У меня нет подтверждений русской «агрессии», о которой почему-то стремятся сказать из каждого евроутюга. Российские солдаты закрывают собой мирных жителей и идут на всё, чтобы их спасти.
Кто ищет,
тот всегда найдёт
Ирина Валерьевна рассказала и о событиях 2014 года – ожесточённых боях в Иловайском котле, страданиях мирных жителей, о том, как они каждый день проводили с молитвой… В защите Донбасса участвовали её родственники. Она говорит, что ко всему можно привыкнуть, даже ко взрывам, но при каждом из них всё равно страшно.
– Молитесь за всех: за друзей и даже за тех, кто совершает ужасные вещи, – по-матерински советует женщина. – Бог всё рассудит. Не дайте злобе и ненависти перевесить, только любовь, милосердие должны взять верх в каждом из нас. Поддерживайте друг друга, протягивайте руку помощи, не проходите мимо беды. Если вы не можете чем-то помочь там, обязательно помогайте тут. Эти тяжёлые времена – проверка на нашу с вами человечность. А матерям солдат хочется сказать, чтобы не падали духом. Пусть Господь их укрепит! Пусть молятся за своих мальчиков, я тоже буду молиться за них. Они делают святую работу… Среди лжи и злобы тот, кем движет вера и любовь, всегда найдёт путь к Богу и правде. На Донбассе говорят: «Теперь с нами Россия, а значит с нами Бог!»