Надежде Петровне Бруквиной было всего три годика, когда 14 мая 1933 года репрессировали ее отца – Петра Дмитриевича Меркулова. Как потом рассказала ей старшая сестра Мария, которой в ту пору было 14 лет, пришли двое, сказали: «Собирайся». А что собираться? Надел отец лапти с онучами, помолился Богу и распрощался с семьей…
В ту ночь забрали и его родного брата Кирилла, который тоже был единоличником и тоже вступать в колхоз не торопился.
По тогдашним меркам их семьи не бедствовали: Петр Дмитриевич с женой Елизаветой Ивановной держали корову, лошадь, овец, птицу, был достаточный надел земли в родных Нижних Деревеньках. У них подрастали четыре дочери. И вот в одночасье всё рухнуло!
Петра Дмитриевича сослали на пять лет в Архангельск – без конфискации имущества, как отмечено в официальной справке. Но на самом деле у семьи отобрали и корову Милку, и лошадь, и другую живность, и даже хату, так что Елизавета Ивановна с детьми вынуждена была перебраться в плетёную из хвороста пуньку, где они и жили до холодов. На их широком дворе разместили колхозных овец, а в хате — пастуха.
Ближе к зиме удалось семье встать на квартиру у добрых людей. И таких квартир за пять лет, пока Пётр Дмитриевич в феврале 38-го не вернулся из ссылки, сменили они десяток. Бедствовали, голодали… Перебивались на картошке, ведь своё даже маленькое хозяйство завести не могли, живя у чужих людей. Елизавета Ивановна работала на стройке.
Полную версию статьи читайте в газете за 30 октября.